Проблема познания в социальных науках

Исходя из этих посылок, Мизес разработал не только собственную теорию человеческой деятельности и собственную философию социальных наук, но и свою собственную политическую философию. В «Grundprobleme der Nationalökonomie» различия между Мизесом и Менгером выступают на первый план. Даже те философские основания, на которые опирается Мизес в этой работе, не включают авторов, цитируемых Менгером и Хайеком, а связаны с традицией утилитаристского рационализма и неокантианства. В качестве источников фигурируют в основном представители шотландской традиции, которую Мизес трактует рационалистически и утилитарно, в то время как Хайек видит в ней предвестницу теории стихийного порядка — и это вовсе не является мелким различием.

То, что эти упоминания неслучайны, подтверждает и систематический анализ взглядов Мизеса, и тот факт, что они присутствуют и в его зрелых работах, например, в «Человеческой деятельности» и «Теории и истории».

С учетом всего сказанного следует отдать Мизесу должное: он сумел привлечь внимание к значению «маржиналистской революции» для социальных наук. Более того, он не просто предложил решение — пусть и гениальное — «парадокса ценности»: он осознал, что человеческая деятельность, подобно экономической деятельности, «всегда согласована исключительно с той значимостью, которую действующий человек приписывает ограниченным количествам [благ], из которых он непосредственно делает выбор», и что для нее практически не имеют значения общие определения блага и полезности. «Признание этого составляет суть современной теории», и это означает также, что теоретическая социальная наука, подобно экономической теории, «не зависит от психологических и моральных обстоятельств».

Размышления о природе теоретических социальных наук, которые Мизес развивает в статье «Эпистемологический релятивизм», можно рассматривать как философское выражение проблем, которые неизбежно характеризуют связь между политикой и экономической наукой и относятся к роли экономической науки в обществе. Главной задачей Мизеса в данном случае было подчеркнуть, что позицию экономической науки, заявляющей о своей нейтральности по отношению к конечным целям, не следует отождествлять с историцистским рационализмом. Однако, если рассматривать его позицию с несколько иной точки зрения, оказывается, что ему было не менее важно показать, что в сфере социальных наук возможно делать выбор между ценностями, не обращаясь к этическим критериям, и что, более того, соблюдение моральных норм не является достаточным условием для достижения человеческих целей. Иначе говоря, исключение этической сферы при изучении социальных явлений не приводит автоматически к релятивизму. Это означало, что анализ соотношения этики и экономической теории должен начинаться с признания того, что «благих намерений» недостаточно для создания «хорошего общества».