Проблема познания в социальных науках
Итак, задача теоретических социальных наук состоит не в определении наилучшего способа использования имеющихся средств в случае, когда у нас случайно имеется «вся релевантная информация» и когда нам дана исходная «система предпочтений». Так или иначе, в реальности этой идеальной ситуации не существует; ученый, занимающийся социальными науками, имеет дело с «данными», которые являются данными только для отдельных людей или для отдельных групп людей. Знание не только не существует «в концентрированной или интегрированной форме»: оно фрагментарно распределено между отдельными индивидами, которые обладают им лишь отчасти и иногда не вполне его осознают. Отметив, что если бы «стихийный механизм» рынка был бы результатом человеческого планирования, то он «был бы провозглашен одним из величайших триумфов человеческого разума», Хайек подчеркнул, что этот механизм представляет собой не свойство экономических явлений, а особенность любых социальных явлений.
В результате таких наблюдений социальные науки обнаружили, что им нужно найти не способ формулировать планы, а «наилучший способ использования знания, изначально рассеянного среди всего множества людей». Была поставлена задача найти такую институциональную структуру, которая обеспечила бы наилучшую координацию знаний, рассеянных среди членов общества. Это означало, что следует попытаться постичь тот процесс, посредством которого человеческое знание передается и обменивается, тем самым приводя к возникновению новых и непредвиденных ситуаций. Эта задача носила исключительно практический характер, иными словами, ее нельзя было решить с помощью гипотезы о существовании хранилища для всех компонентов общего знания. Для ее решения требовалось «двунаправленное» исследование: нужно было попытаться распутать сложную сеть взаимодействий индивидов, каждый из которых обладает лишь частичным знанием, и при этом не забыть об описании той стихийной координации, которая происходит в пределах более обширной и более сложной структуры. Была надежда, что этот анализ прольет свет на то, как сочетание этих двух аспектов приводит к появлению порядка, который невозможно рассматривать как сознательный результат действия человеческой воли и знания.
То внимание, которое Хайек уделяет проблемам знания, демонстрирует, что его философия социальных наук представляет собой попытку извлечь как можно больше из единственного объективно данного факта: из факта непреодолимой ограниченности человеческого знания. Соответственно, пагубную самонадеянность рода человеческого можно рассматривать как иллюзию возможности преодоления не только «своего времени» но и человеческой природы как таковой. Неслучайно тоталитаризм, подобно древним тираниям, по крайней мере отчасти произошел из желания достичь славы, осуществив то, что не удалось большей части человечества: либо потому, что большинство не могло понять, что именно такое поведение является правильным, либо потому, что оно было неспособно поступать соответствующим образом, несмотря на то что считало такое поведение правильным. В то же время в основе тирании, безусловно, лежало желание ускорить ход истории.
Философия социальных наук Хайека составляет единое целое с его теорией политического порядка и с его политической философией. Он поставил перед собой цель создания политической философии, осознающей неустранимость человеческого неведения, но при этом не соглашающейся отдать проблему наилучшего политического порядка на откуп случайной, хоть и стихийной, эволюции или борьбе между различными представлениями о мире. То, что он воспринимал эволюцию по преимуществу как культурную эволюцию, было попыткой избежать релятивизма, к которому привела бы теория субъективных ценностей, если исключить из нее концепцию естественности.