Эволюционизм, порядок и каталлактика
Теория возникновения и развития социальных институтов — это, безусловно, важный вклад австрийской школы в философию социальных наук и в теорию политического порядка. Корни этой концепции восходят к представлению Аристотеля о происхождении государства, что отличает ее от современных контрактуалистских подходов, которые рассматривают государство как интерпретатора и преследователя «общего блага».
Эволюционизм Хайека84, который представляет собой вершину всей этой традиции, можно описать с помощью нескольких его утверждений: «культура есть явление не искусственное, но и не естественное; она не передается по наследству, но и не планируется рационально», «человек никогда не был и не будет хозяином своей судьбы: самый разум его постоянно совершенствуется за счет того, что ведет его к неизвестному и непредвиденному, где приходится учиться новому». В такой трактовке эволюционизм включает значительное число различных культурных традиций: менгеровскую, «шотландскую», дарвинизм, «эпистемологический» эволюционизм Кэмпбелла и Поппера, а также концепцию Алчиана, который использует для определения экономического порядка эволюционные методы. Доказывать совместимость или несовместимость этих традиций между собой или обсуждать, обоснованы ли конкретные трактовки, довольно бессмысленно, поскольку все они могут быть истолкованы как развитие одной и той же идеи.
Австрийский эволюционизм прежде всего представляет собой критику финализма; он вытекает непосредственно из критической установки по отношению к философским системам, пытавшимся найти в истории цель, а также из осознания того, что претензии этих систем являются необоснованными. Тем не менее при этом остается открытым вопрос об «онтологическом статусе» «точных законов природы» (а их ошибочное толкование порождает нежелательные последствия, которые ведут к формированию социальных институтов) и о соотношении этих законов с эволюционизмом. Тем самым у проблемы были две стороны. С одной стороны, с ней был связан вопрос, почему осуществляется не все, чего желают люди; с другой — она привлекла внимание к тому, что самой по себе деятельности, направленной на достижение «блага» и соответствующей моральным нормам (известным или постигаемым в процессе деятельности), недостаточно для того, чтобы привести к благотворным индивидуальным и социальным последствиям. Если бы не существовало «точных законов природы», которые необходимо познать для того, чтобы индивидуальные действия были успешными, и, следовательно, для того, чтобы правильно выбирать цели, то порядок мог бы быть просто маловероятным результатом случайности. Однако эти «законы» на самом деле существуют и не подчиняются процессу эволюции. Более того, попытка обрести над ними контроль приводит к рождению цивилизации.
Однако эти наблюдения не проясняют проблему природы «точных естественных законов» и их познания. Теоретическую науку90 можно понимать: 1) вслед за Кантом, как познание феноменов (в отличие от ноуменов) и господство над ними; 2) как размышление о законах порядка, которые непознаваемы, ибо находятся в процессе постоянных изменений и эволюции. Законы порядка, безусловно, не являются непреднамеренным продуктом человеческой деятельности — даже в «Пагубной самонадеянности» Хайек, ссылаясь на Менгера, вновь подчеркнул их «генетический» характер — однако от познания их зависит успех человеческой деятельности.
Можно также трактовать их как набор разумных норм, выраженных в негативной или запретительной форме и относящихся к неопределенному классу действий, которые не следует совершать, чтобы избежать риска радикальных изменений системы, способных привести к неконтролируемому хаосу. Ведь если окажется, что невозможно получить информацию, на основании которой можно предсказать результаты индивидуальных действий, то возникновение хаоса неизбежно.