Критика сцентизма и конструктивистского рационализма
Изложив свои замечания относительно гносеологических оснований и политико-экономических последствий смешения понятия «данных», существующего в эмпирических науках, и того представления о «данных», которое преобладало в социальных науках, в работах «Экономическая теория и знание», «Сциентизм и изучение общества» и «Контрреволюция науки» Хайек перешел к анализу самого сциентизма, который он описывает как «рабское подражание языку и методам Науки».
Уже с самого начала Хайек отметил, что различие двух типов науки было связано с такими фигурами, как Бэкон («классический пример „демагога от науки"») и Конт, а также с «физикалистами» (Нейратоми «Венским кружком»). (Позже, сославшись на критику индуктивизма Поппером, он повторил это еще более четко в предисловии к сборнику, составленному из этих работ.) Он писал: «Об исключительных достоинствах специальных методов, используемых естествознанием, заявляют по большей части те, чье право говорить от имени ученых совсем не бесспорно». Однако несмотря на эти теоретические заявления и на ту очарованность, которую успехи физики вызвали у исследователей социальных наук (побуждая их не столько следовать ее духу, сколько подражать ее моделям и языку), эти идеи не привели к реальному прогрессу в сфере социальных наук161. Таким образом, объектом критики был некорректный метод исследования, называемый индуктивизмом, а также тот вред, который его сторонники с их пропагандой «инженерной ментальности» нанесли социальным наукам.
Можно сделать вывод о том, что главной целью Хайека было показать, что фундаментальная ошибка социализма состояла в «антропоморфном» подходе к обществу. В отличие от представлений «индуктивистской» и «физикалистской» науки, он сформулировал главную задачу науки как пересмотр опыта людей во внешнем мире в свете того, что «люди воспринимают мир и друг друга через ощущения и представления, организованные в ментальную структуру, общую для них всех». Соответственно, задача теоретических социальных наук формулировалась как изучение идей (о внешнем мире, о других людях и о самом себе), определяющих человеческую деятельность. Такие науки не должны ставить себе цель установления истинной, или объективной, связи между «событиями» и людьми; вместо этого они должны исследовать то, каким образом представления людей о «фактах» и «данных» влияют на формирование у них конкретных точек зрения на мир и побуждают их предпринять те или иные действия.
Если предметом указанных наук являются человеческие действия, то их целью должно быть объяснение «непреднамеренных или непредусмотренных результатов» таких действий. Итак, внимание следует уделять не поиску истинных и объективных естественных законов, а тому, каким образом способ их формирования влияет на человеческую деятельность.
Итак, тезис Хайека, относящийся к экономической науке, можно распространить и на теоретические социальные науки; согласно Хайеку, «на протяжении последних ста лет каждое серьезное открытие в экономической теории было шагом вперед в последовательном приложении субъективизма». Если это так, то их задача состоит в постижении того смысла, который индивиды вкладывают в свои действия.
Сторонники сциентизма стремились создать «новую объективную науку об обществе», в которой не было бы места соображениям, связанным с субъективной природой знания. В этом состоял дух «бихевиоризма» Джона Уотсона и «физикализма» Нейрата, а их отправным пунктом была ложная вера в то, что все люди одинаково реагируют на одинаковые стимулы и испытывают одинаковые чувства по отношению к одинаковым объектам. Именно здесь кроется причина политического банкротства сциентизма.