Мираж социальной справедливости
Критика предпосылок и результата теории демократии побудила Хайека заняться изучением сложившегося соотношения демократии и справедливости. Восприятие демократии как «ценности» не просто стало источником взаимосвязи этих двух понятий, оно было единственным ее обоснованием. Однако ставшее результатом этого отождествление политической философии с демократией низвело политическую философию до статуса идеологии (т.е. попытки оправдать конкретную модель политического строя). Кроме того, представление о том, что демократическая система — это единственная политическая система, способная решить проблему социальной справедливости, означает также, что эту политическую систему надлежит рассматривать по ее эмпирическим результатам. Такое рассмотрение необходимо приводит к вопросу о том, действительно ли демократия является «наилучшим политическим порядком»; возникает желание проинспектировать ее реальные достижения для того, чтобы оценить ее претензии на место третьего члена дихотомии «порядок—организация».
Таким образом, изучение Хайеком темы социальной справедливости в конце концов привело его к анализу связи между политической философией и справедливостью. Он рассмотрел вопрос о том, должна ли разработка модели «справедливого» социального порядка быть задачей политической философии, выяснил, что означает термин «справедливый» применительно к политической сфере, и обнаружил истинное значение выражения «социальная справедливость».
С философской точки зрения перед ним стоял вопрос о том, имеет ли термин «социальная справедливость» какой бы то ни было смысл в контексте каталлактики. Иными словами, не лучше ли считать его «атавизмом»106, который был свойственен представлению об обществе как о финалистической организации и в силу этого утратил какое-либо значение применительно к обществу, понимаемому как стихийный порядок? С этим вопросом, в свою очередь, была связана потребность выяснить, какое общество предпочтительнее: телеократическое или номократическое.
Своим критическим обзором теории социальной справедливости (т.е. туманных и противоречивых значений, приписывавшихся этому сочетанию слов) Хайек был намерен показать, что слияние этой теории с теорией демократии приводит к одной из форм тоталитаризма. При таком политическом режиме вознаграждение пропорционально вкладу индивида в достижение тех целей, вокруг которых организовано общество. Соглашаясь на роль инструмента осуществления социальной справедливости, демократия предает саму себя как политическую систему, в которой возможно сосуществование и достижение всех индивидуальных целей, и позволяет превратить себя в телеократическую организацию.
В ходе продолжающегося по сей дени обсуждения этого вопроса упускается из виду то, что чем более конкретными являются цели, тем сложнее в условиях демократии будет достичь соглашения об их достижении и распределении понесенных в ходе этого процесса издержек. Поэтому индивиды, стремящиеся получить выгоду в результате достижения этих целей, должны быть исключены из числа тех, кому доверена миссия выбора между конкурирующими целями. Ведь «общее благо» применительно к социальному порядку всегда носит абстрактный характер. Не следует путать «общее благо» и конкретные цели; общее благо должно заключаться в договоренности о том, какие средства можно использовать для достижения личных целей. Именно с этим связано превосходство решения, предложенного классическим либерализмом, над демократическим решением. Согласно классическому либеральному решению, общее благо представляет собой набор правил поведения, которые не слишком сильно влияют на содержание деятельности и на тех, кто получает от нее выгоду, тем самым допуская существование разнообразных целей.