Мираж социальной справедливости
Соответственно общее благополучие представляет собой «тот абстрактный порядок целого, который сохраняется как средство содействия достижению огромного многообразия личных целей, но не ставит целью конкретные результаты».
Мишенью критики в «Мираже социальной справедливости» не была работа Ролза «Теория справедливости», поскольку, по мнению Хайека, изложенные в ней взгляды отличались от его позиции «скорее терминологически, чем по существу». Вместо этого он сосредоточился на новой, более изощренной разновидности той коллективистской ментальности, которая уже долго находилась в центре его критики. С учетом характера хайековской философии социальных наук не вызывает удив ления то, что его критические возражения шли в ногу со временем. В частности, он хорошо понимал, что коллективистская идеология перестала выражаться марксистским языком и перешла на более утонченный язык либеральной идеологии.
Первая из целей его критики состояла в том, чтобы дать анализ значений фундаментальных понятий политической философии, которыми их наделило распространение и внедрение в массы смеси марксизма, коллективизма, радикализма и конструктивизма. Ссылки на лишенную конкретного содержания и сведенную до уровня пролога к современности традицию были отличительной чертой той новой формы историзма, которая была способна оправдать себя единственным способом: заявлениями о преемственности по отношению к дням былой славы.
Многие, в том числе важнейшие страницы «Права, законодательства и свободы» и «Пагубной самонадеянности» посвящены реконструкции истинной либеральной традиции. Эти работы свидетельствуют о том, что Хайек прекрасно понимал: нет никаких шансов выиграть битву с социализмом, если не будет одержана победа на фронтах истории идей. Лишь в этом случае толкование прошлого и трактовка политических концепций перестанут быть привилегией интеллектуалов социалистического и конструктивистского толка.
Во многих работах, написанных после «Конституции свободы», Хайек ставит перед собой задачу «возрождения» и обновления принципов либеральной политической философии. Это было необходимо, чтобы защитить ее от покушений либеральных, социалистических и конструктивистских рационалистов, претендовавших на ее историческое наследие.
Первая сложность, с которой столкнулся Хайек, была связана с необходимостью вернуть многим терминам их первоначальное значение, избавив их от двусмысленной трактовки и путаницы. В этом отношении перед «Миражем социальной справедливости» стояла самая трудная задача. Дело в том, что тема социальной справедливости была присвоена и монополизирована теми либеральными интеллектуалами, в чьем понимании социальная справедливость представляла собой основание и цель демократии.
В своем анализе Хайек отталкивался от того значения, которое приобрели термины «общее благо» и «общее благополучие», а также от ложного представления о том, будто «любые коллективные интересы являются общими интересами социума». Он подверг критике идею о том, что государство, несмотря на то что у него нет концептуального инструментария, позволяющего оценить, насколько те или иные коллективные интересы совместимы с общим интересом общества, должно способствовать общему благополучию. В этом случае под общим благополучием всегда будут пониматься интересы той политической, социальной или электоральной силы, которая сможет их отстоять. В отличие от нынешней склонности (в лучшем случае) рассматривать политические партии как организации, чья цель состоит в том, чтобы от лица групп, которые они представляют, получать у государства выгоды и привилегии, Хайек подчеркивал, что «вся история развития народных учреждений есть история непрерывной борьбы за то, чтобы помешать отдельным группам злоупотреблять использованием правительственного аппарата для удовлетворения своих коллективных интересов. И эта борьба определенно не прекратилась в наше время, когда возобладала тенденция отождествлять с общим интересом все, что сочло таковым большинство, сформированное коалицией организованных интересов».