Критика историцизма
По сути, Мизес рассматривал историзм как обширную и разнообразную область, лишь часть которой — пусть самую важную — составляла историческая школа. Ведь кроме того историзма, который критиковал Менгер, возникла и другая его форма, которая характеризовалась убеждением, что «единственным подходящим для изучения социальных наук методом является специфическое понимание исторически уникального».
Мы упоминаем о критических возражениях, направленных против этого типа историцизма, исключительно потому, что последние работы по теории познания австрийской школы, как представляется, упускают их из виду. Мизес был убежден, что рассматривать понимание (das Verstehen) как инструмент, позволяющий постичь смысл человеческой деятельности, означает воспринимать последнюю как нечто, находящееся за пределами «теоретической науки, чья цель состоит в выработке общезначимых принципов человеческой деятельности».
Это приводит к непониманию того, что теория человеческой деятельности «логически предшествует истории» и того, что «не прибегая к аксиомам, которые считаются общезначимыми», невозможно понять ни ту, ни другую. Поскольку метод понимания ( Verstehen) не предполагает существования теоретической науки о человеческой деятельности, он представляет собой «специфическое восприятие уникального и иррационального, интуитивное постижение исторически единичного, в противоположность абстрактному мышлению, которое обеспечивается рациональными методами».
Ответом Мизеса на предложенную историцистами теорию человеческой деятельности и на Verstehen стала праксеология. Она опиралась на логику и на общезначимые предпосылки человеческой деятельности и рассматривалась как «априорная категория» одного порядка с «принципом причинности». Так наука о человеческой деятельности стала теоретическим основанием социальной науки.
Позже Мизес вернулся к противопоставлению историцизма и праксеологии, уже проанализированному им в «GrundProbleme der Nationalökonomie», в трактате «Человеческая деятельность». Здесь Мизес подчеркнул жесткое различие между праксеологией, с одной стороны, и историцизмом и позитивизмом («иллюзорной социальной наукой, которая должна была заимствовать логическую структуру и модель ньютоновской механики») — с другой. Он продолжал настаивать на том, что главный тезис историцизма, согласно которому «логическая структура человеческого мышления претерпевает изменения в ходе исторической эволюции», подрывает возможность существования знания и рационального мышления, а с ними, естественно, и теоретической социальной науки.
Проблемы, связанные с историей и историческим знанием, являются центральной темой «Теории и истории». В этой книге Мизес развил тему эволюции социальных институтов, уже затронутую им в «Человеческой деятельности», и трансформировал праксеологию в основание для критики историцизма, сциентизма и марксизма. Его цель состояла в том, чтобы пересмотреть культурную историю Запада в свете негативного влияния этих научных школ на развитие теоретических социальных наук. В этой работе Мизес также проводит различие между историцизмом и философией истории (что представляет собой отход от позиций Менгера и Хайека).